Пн
Вт
Ср
Чт
Пт
Сб
Вс

А самое страшное – у людей нет денег

23.03.2021 21:55

Наш корреспондент прогулялся по улицам города. Что он увидел?

Около года назад, когда был объявлен режим самоизоляции, мы делали репортаж с улиц города. Да, людей было мало, закрытых дверей много, но оставалось главное: надежда. Надежда, что всё это вот-вот закончится, вирус канет в небытие, как многие его предшественники, а мы начнём заново обживать и обустраивать огромную страну. Тем более что государство обещало «поспособствовать».

Прошло чуть меньше года. За это время страна «приняла» конституцию, государство опробовало новую модель выборов, а население… У кого-то вирус унёс родных и близких, у кого-то – работу и источник дохода, а у большинства – надежду и веру в завтрашний день. Такое ощущение сложилось из прогулок по улицам города и разговоров с людьми…

«Аренда» правит бал. И аптеки

Самое частое слово, встречающееся на дверях уличных магазинчиков: «аренда». Закрывается всё подряд. От магазинчиков по продаже текстиля и закусочных до ателье и даже (!) пивных точек.

— А как тут выжить? — спрашивает хозяин одного из старейших в городе магазинов рыболовных товаров. – Выручка упала на 80 процентов. Закупочные цены выросли на 150. А самое страшное – у людей нет денег. Я многих своих покупателей знаю. Богатые люди заходят, чтобы купить… пару крючков или одну мормышку. Какие катушки? Какие удилища? Не на что.

Ещё один признак времени: вместо любой закрытой торговой точки в большинстве случаев открывается аптека. Сетевая, несетевая, круглосуточная – на любой вкус. Чуть не сказал: «и кошелёк», но с этим явно сложнее. Даже там, где помечено «низкие цены», их таковыми назвать нельзя.

Две аптеки в доме – это уже не нонсенс. Это реальность. В доме на углу улиц Ленина и Горького их аж три! Знакомые из Сибири спрашивают: «Зачем вам столько?»

Пытаюсь переадресовать этот вопрос провизору одной из точек широко раскинувшейся аптечной сети.

— Не знаю, — отвечает она. – У начальства спрашивайте.

— Но ведь тут на небольшом пятачке уже четыре аптеки, в том числе две ваших, — пытаюсь удержать разговор. – Неужели так выгодно?

— Возможно, — пожимает она плечами и отходит к очередному покупателю.

Впрочем, чему удивляться. Если за время болезни три раза сходить к врачу, то он выпишет тебе три разных рецепта минимум на 1,5-2 тысячи. И всё это надо «обязательно пропить». Даже страшно представить, на сколько потянет средний рецепт при тяжёлом случае болезни.

Кстати, в том же доме с тремя аптеками закрылся знаменитый «Сербский гриль» с их вкуснейшими и относительно недорогими плескавицами. Теперь там пивбар. А вот по соседству с моим домом две пивнухи закрылись. Одна, давно работавшая — потому что «упали продажи», вторая, недавно открывшаяся — потому что «не пошли». Народ стал предпочитать консервированное дешёвое магазинное пиво в полторашках. Выбор между вкусом и кошельком сделан в пользу последнего. Как говорится, зато дешевле.

Мясо? Забыли уже…

— Что едим? – переспрашивают пенсионерки, что-то обсуждающие во дворе. – Да что подешевле…

— За крылышками куриными сегодня ходила (называет магазин). Там на 20 рублей дешевле…

— А курица со 118 рублей стала 178 – разве укупишь? — жалуется другая.

— Косточек возьму, супа наварю, нам с дедом на неделю…

— Утром если до десяти успеть, то сахар на 10 рублей дешевле…

— Какое мясо? Пирожки вон с выменем делала. А мясо — дорого…

— Молоко какое подешевле. Да плевать, из чего его там делали, я всю жизнь в химии работала…

…По поводу магазинов «сверхнизких цен» мнения бабушек разделились. Кому-то далеко идти, кто-то не идёт «потому что всё несъедобное», а кто-то и…

— Да как ты можешь это есть? — спрашивают ту, что призналась.

— Да какая разница… — машет она рукой и отворачивается.

Разговор на этом расклеивается.

Средний чек – тот же?

В колбасном отделе меня уверяют, что средний чек остался на том же уровне. Около 300 рублей. Но тут же оговариваются: а чего, мол, удивляться, когда вся продукция подорожала? Чек тот же, да вот вес меньше. Насчёт выручки и количества покупателей отвечают туманно: «Приходят одни и те же».

В сетевом продуктовом магазине долго рассказывали про систему скидок, бонусов и т.д. Пока подошедший администратор не оборвал беседу:

— Не берут по изначальной цене. Вот и дают нам команду делать скидки и акции. Целыми днями ценники переклеиваем…

В табачном киоске жалуются на мат со стороны покупателей: цены присылают новые чуть ли не каждую неделю. Люди переходят с привычных марок на те, что подешевле. Но все обязательно ругают власть, особенно верховную…

— А я что сделаю, — задаёт продавец риторический вопрос.

Я не знаю, что ей ответить.

В отделе одежды продавец проявляет подозрительную готовность продать брюки от одного комплекта, а куртку – от другого. «Так же симпатичнее», — с наивно-честным видом хлопает она ресницами. А может, дело в том, что я единственный клиент не только в этом отделе, но и как минимум в четырёх соседних?

Про то, что из рук рыночных торговцев вырваться очень сложно, даже и упоминать не буду.

Весна взаймы?

Несмотря на то, что государство взялось регулировать микрофинансовые организации, в городе их полно. Плюс где только можно расклеены объявления: «Взаймы до зарплаты», «Заём до пенсии», «Дам взаймы на любые нужды».

Перефразируя классиков, жители уездного города Т, похоже, рождаются только для того, чтобы купить что-то в сетевом супермаркете, взять взаймы и зайти в аптеку…

На улице уже весна. Но из-за всего увиденного она не ощущается в полной мере. Такое ощущение, что живёшь взаймы. Хотя год назад, напомню, на улицах было значительно малолюднее.

А может, всё груды складированного у обочин снега виноваты? Не знаю. Но ощущения весеннего как некогда обновления нет, как не было…

В продолжение темы

Впечатления автора согласился прокомментировать известный политик, коммунист, депутат Самарской губернской думы Алексей Краснов.

— Алексей Геннадьевич, невооруженным глазом заметно, что в рядах мелкого и среднего бизнеса становится как-то… пустовато. Закрываются магазины, отделы. В предбанкротном состоянии находится одна из сетей кинотеатров. Про ранее многочисленные турагентства я уж и молчу – они поисчезали уже давно. Как вы считаете, то, что делает власть для поддержки данного сегмента экономики, можно считать достаточными мерами?

— Считаю, что нет. Ведь весь вопрос в том: а что она делает?

— Ну как же – в прошлом году, например, выдали субсидию для сохранения рабочих мест…

— Скажу так: именно для малого и среднего бизнеса серьёзной и системной поддержки со стороны государства я не вижу. Для определённого пула организаций были какие-то льготы, субсидии, но если говорить о бизнесе в целом, то таких мер, какие были предприняты – недостаточно.

— Я тут наткнулся на статистику: 4,5 миллиона малых и средних предприятий за это время были закрыты. Такая информация была со ссылкой на сайт уполномоченного по защите прав предпринимателей Бориса Титова…

— 60% людей, которые потеряли и не смогли найти работу за время пандемии – это как раз невосстановившаяся часть экономики. Огромное количество людей просто осталось безработными, потому что бизнес – это такая вещь, которую за три минуты не восстановить… У нас только банкам хорошо. Они в любом случае процветают, потому что люди берут кредиты – и если есть деньги, и тем более, если их нет.

Настоящий бизнес, приносящий реальную пользу, — производство, торговля — ориентирован на покупателя. Покупательная же способность людей снизилась. Причём катастрофически. Доллар поднялся. И, грубо говоря, если человек раньше мог купить 10 пар китайских носков, то теперь только пять…

— Раньше он мог купить 2 пары нормальных носков, а теперь кроме китайских ничего и купить не сможет.

— Это тоже. Но главное: сама покупательная способность снизилась. А когда она чуть-чуть снижается, то где-то разоряется какой-то мелкий бизнесмен. Когда больше снижается – разоряется крупный. Человек в первую очередь на чём начинает экономить? На радостях жизни. Вот вы упоминали рыболовные товары… Понятно, что человек, вместо того чтобы купить какие-то рыболовные катушки или лески, купит семье еду. Соответственно, разорится магазин, торгующий этими катушками.

Яркий пример из недавней истории – ельцинские времена. Объявили рынок, а что его объявлять, если у людей денег нет. Я сам прекрасно помню, как моя семья покупала мешок гречки и мы ели её на завтрак, обед и ужин. Картошку сажали для разнообразия рациона. О чём может идти в таких условиях речь? О какой экономике? О каких малом и среднем бизнесе?

Так и сейчас – у людей нет денег. При этом триллионами идёт отток денег за рубеж. Бизнесмены деньги не вкладывают в экономику, потому что не верят государству. Это катастрофа! Причём речь идёт не о банках или олигархах – выводит деньги в том числе и средний бизнес.

Чего греха таить, владелец какого-то среднего предприятия с прибылью в десяток миллионов в год эту прибыль в стране не хранит и не вкладывает. Он покупает недвижимость за границей. Он, повторюсь, не олигарх, он бизнесмен средней руки, но он тупо не верит нашему государству. Он боится. Боится, что завтра придёт кто-то и отнимет этот бизнес. Или просто дефолт начнётся. Вот он и создаёт…

— …подушку безопасности?

— Да. Конечно, она несколько странная: содержать недвижимость за рубежом – это значит вкладывать в неё деньги, платить налоги и так далее. Но они и на это идут! А ещё – хранят деньги в зарубежных банках. А ведь я сейчас говорю не о чиновниках, не о депутатах Госдумы – на них никакие ограничения не распространяются. И у них нет никаких угрызений совести. Совесть и романтический патриотизм в населении и бизнесе успешно вытравливали все эти 30 лет. И вытравили. Поэтому люди едут и вкладывают деньги в Германии, Франции, Швейцарии, Америке, Финляндии. И там эти деньги с удовольствием принимают, а уже их банки вкладывают их в свою экономику. А у нас из-за этого страшного оттока в стране нет денег.

Наше государство находится в крайней степени истощения. Никто ни во что не вкладывает, не подпитывает его. Никто не видит никаких перспектив. Все ждут со дня на день установления жёсткой диктатуры, которая просто запретит остатки гражданских прав, а они напрямую связаны с правами экономических субъектов. Либо ждут революции.

Ни тот, ни другой сценарий не гарантирует будущего ни бизнесу, ни рядовым гражданам. А мысли и психология бизнесменов связаны именно с будущим: как будет развиваться предприятие, и будет ли оно существовать вообще?

— Возвращаясь к статистике… Потом прошла поправка, что эти 4,5 миллиона не закрылись, а «пострадали» за время эпидемии. А закрылось, мол, около 200 тысяч. По Самаре закрылось 9 000 предприятий. И ещё упоминается, что четверть экономики в преддефолтном состоянии. Насколько этому можно верить?

— Здесь дело не в доверии статистике. Дело в том, что многие юридические лица, по сути – «дышащие на ладан» — не закрывались. Закрыть юрлицо сейчас труднее, чем его открыть. Начнутся всякие проверки из прокуратуры: а выплатил ли ты заработную плату, прежде чем самоликвидироваться?.. И так далее. Бизнес сейчас так просто не схлопывают. Поэтому статистика может быть и правильной, но вот насколько она отражает реалии?

Это так же, как нам говорят, что безработных у нас 12%. Это враньё. Когда говорят про 12%, говорят о людях, которые состоят на учёте на биржах труда! А всех остальных, кто по сути без работы, никто реально не считает, потому что для власти это будет колоссальный имиджевый удар. Сразу станет понятно, что у нас не социальное государство, а… просто катастрофа!

Я уже упоминал, но ещё раз процитирую по газете: «41% россиян, которые потеряли работу с начала режима «самоизоляции», смогли трудоустроиться…», то есть 59% трудоустроиться не смогли! Это подмена понятий. Как и средняя зарплата по стране – об этом мы не раз говорили, подробно разбирали.

— То есть по аналогии получается, что 200 000 предприятий официально закрылись, а пара-тройка миллионов ушла в «спящий» режим?

— Конечно! К тому же надо учитывать, что в России «работают» огромное количество так называемых «прокладочных» фирм и предприятий, и все эти предприятия положительно влияют на статистику – приукрашивают её. Особенно много их в сфере ЖКХ и государственном секторе. Миллионы юридических лиц существуют вокруг гарантированных бюджетных денег. Они не выполняют никакой экономической функции. Их задача – «перекачка», «отмыв» и, есть такой термин, «канализация» средств, то есть перевод денег непосредственно в карманы чиновников, их родственников, партнёров и доверенных лиц. Под каждый господряд или госконтракт создаётся та или иная контора. И таких контор, которые выигрывают тендеры от ста тысяч до миллиарда, имея уставный капитал 10 тысяч рублей и штат из директора и бухгалтера, – огромное количество. Прибавим к ним всевозможные фирмы, которые выигрывают подряды, а затем сразу же передают работы субподрядчикам, за что забирают какой-то процент государственных денег. В масштабах страны миллионы таких!

Поэтому если выкинуть все «спящие», «прокладочные» организации, существующие вокруг гарантированных бюджетных денег, то мы получим для нашей страны чудовищные цифры – практически отсутствующую экономику современного государства. Уберём корпорации, распродающие российские недра, уберём компании, живущие за счёт бюджета, и увидим, что по меркам развитых государств ХХI века не осталось ничего. Реальных бизнесов, которые действительно что-то производят, — их крайне мало. Крайне!

Наши всё время гордятся ОЭЗ, ТОСЭРом, а я говорю: уберите «химию», уберите АВТОВАЗ и всё, что вокруг него, и мы получим на наш Тольятти просто угрожающие цифры.

Один наш блогер сравнил населённый пункт у нас и в Америке с одинаковым количеством жителей. 1 000-1 500 человек.

— Село…

— Там нет понятия «село» в нашем понимании. Там есть города, городки. Сити, тауны. Так вот, в какой-нибудь условной Ташёлке в нынешних условиях с экономической точки зрения у нас есть что? НИ-ЧЕ-ГО! Это набор домов, и люди почему-то там живут. Никакой экономики там нет, даже сельской. Все ездят в город на работу. Так вот. В аналогичном населённом пункте в США этот блогер насчитал порядка 20 предприятий – сельскохозяйственных и производственных. Производство дверей, комбайнов, тележек, соков и так далее. И это не кустарщина какая-нибудь, а вполне себе приличные предприятия, ДАЮЩИЕ РАБОТУ МЕСТНЫМ ЖИТЕЛЯМ. Потому что так и работает экономика. Малый и средний бизнес – это великая польза для капиталистического государства, и поэтому нормальное государство его поддерживает…

— Так у нас же – тоже капиталистическое государство.

— Не смешите. У нас тоталитарный клановый агломерат. Кучка людей распилили страну, переписали её законы под себя и делают вид, что они бизнесмены и чиновники. Любители порассуждать про то, что у нас капитализм пусть вспомнят про судьбу тысяч компаний, отжатых у их владельцев. При капитализме компании покупают, поглощают, разоряют, наконец. А у нас – тупо отнимают. Это не капитализм… Машина государственной пропаганды говорит нам, что у нас закон главенствует. Но чиновники и олигархи, наплевав на все законы – и вот, конкретно, на антимонопольное законодательство, СОЗДАЮТ МОНОПОЛИИ. Яркий пример – создание в 2019 году в Самарской области мусорного регионального оператора. Создали монополиста и заставили ему платить всю область! И Федеральная антимонопольная служба никаких проблем здесь не увидела. О чём это говорит? О том, что в условиях потворствования монополиям малый, а в особенности – средний бизнес обречены на смерть!

Но вернёмся к нашему примеру с населёнными пунктами и их экономикой. Итак, у нас в малых населённых пунктах и конкретно в сёлах экономики нет. Люди, в основной массе своей, не выращивают скот. Это дорого, тяжело и трудно. Вот, например, одна из причин, почему отказались от коров: земля вокруг сёл частная и сорная. По факту – нет пастбищ. Даже если корова есть, она круглый год у тебя будет вынуждена жить на покупных кормах. На травку – это только где-то у своего дома её можно выпустить. А дальше – вся земля приватизирована… А свинью и травкой не покормишь. Только комбикорм. А он стоит дороже, чем потом можно выручить, продав свинью. Чтобы ситуацию исправить, нужно строить заводы по производству дешёвых комбикормов. С этого начинается малое и среднее сельское хозяйство. Не будет таких заводов – не будет ни мелкого, ни среднего фермера. Только крупные. Как сейчас и происходит.

— Ну да. Есть преемники колхозов – частные сельхозпредприятия, но там работает явно не то количество людей, как ранее в колхозе.

— Вот! Я про это и хотел сказать. У нас если и есть в малом населённом пункте, дай бог, одно предприятие, так там от силы 40-50 человек работают. А в американском городке такой же численности 20 предприятий, которые у нас считались бы средними, а то и крупными. Производство лодок, моторов, кинотеатр, бары… Понимаете, у этого населённого пункта есть своя экономика! В экономике любого нормального государства любой населённый пункт должен иметь и имеет свою экономику. Там есть свой мэр, который собирает свои маленькие налоги и на эти деньги развивает экономику и инфраструктуру именно этого населённого пункта. И о чём тут говорить, когда даже в Тольятти – ещё пока большом городе (хотя мы и сокращаемся быстрыми темпами, молодёжь сплошь уезжает) федеральная власть что сделала? Выстраивая пресловутую «вертикаль власти», она уничтожила местное самоуправление в том числе экономически.

— Забрала все налоги в центр?

— Да. Именно. А у нас ещё и каждый «мэр» ставит своей задачей дальнейшее уничтожение городской экономической самостоятельности. При каждом мэре у нас уничтожалась какая-то часть своей, городской экономики. При Жилкине – одна, при Уткине – другая, при Пушкове вообще огромное количество социалки за просто так скинули на город. При Андрееве и Анташеве практически все муниципальные предприятия, дававшие ранее прибыль, стали убыточными. Это не мистика, не внешние причины. Это тренд. Разорять, разорять и разорять города, чтобы всё зависело от федеральной и региональной власти. Чтобы город «стоял с протянутой рукой», чтобы своих денег и самостоятельности у него не было.

— По той же статистике в стране закрылось 62% торговых точек. Любое освобождающееся место тут же занимают торговые сети – ритейлеры. Торгуют они не пойми чем, про натуральные продукты народ массово забыл…

— Это то же самое. Продолжение тренда на создание тоталитарного государства. Я всё время говорю про уничтожение института депутатства. Депутаты «Единой России» его постоянно дискредитируют своим поведением, СМИ поливают грязью: мол, депутат – это аналог преступника, вора… Зачем это делается? Чтобы никакие отдельные субъекты не могли конкурировать с государством, которое очень быстро становится тоталитарным.

В своё время для уничтожения Советского Союза объявили демократию. Точнее – псевдодемократию. Её объявили, вшили в государственный механизм, чтобы показать людям: «Радуйтесь! вы живёте в свободном демократическом государстве!»

Теперь, когда государство разрушено, огромная часть бизнеса продана или зарегистрирована за границей, недра в огромных объёмах выкачивают, высасывают, распродают за рубеж. И чтобы дальше закрепить «успех», а заодно предотвратить в дальнейшем возрождение России как самостоятельного государства врагам нашего народа необходимо уничтожить любые альтернативные источники силы в стране. Поиграли в демократию – и хватит. Теперь задача – строить тоталитарное государство. Отсюда в стране силовиков больше, чем медиков и так далее. Все признаки тоталитарного государства у нас постепенно проявляются. Скоро они будут чёткими и неоспоримыми.

Поэтому мы возвращаемся к тому, с чего начали: всё в государстве – гигантские налоги, огромное количество проверяющих инстанций, отсутствие инфраструктурной поддержки от государства, всевозможные волюнтаристские запреты, вывоз денег за рубеж – направлено на то, чтобы замучить мелкий и особенно средний бизнес, а вовсе не оказать ему помощь. Почему я особо выделяю средний бизнес – ну смешно называть бизнесом парикмахерские, маникюрные салоны, отделы по продаже чего-либо – ИП, выручка которых составляет 100 000 рублей в месяц. Столько в Москве составляет средняя зарплата рабочего и офисного персонала. Это не бизнес. Это самозанятость. И называть это бизнесом – полная чушь. Парикмахерская в нашей стране – это способ выживания парикмахеров. Не более того.

Бизнес – это когда выручки хватает не только на прокорм семьи и достойную зарплату работникам, но на развитие дела. Потому все эти наши «бизнесы» и лопнули. Или приостановили свою деятельность. Они не имели никакой финансовой подушки. Компании жили от кредита до кредита. Какой это бизнес? Какая это экономика?

Об этом у нас с вами сегодня и речь. О подмене понятий. О тотальном вранье на уровне государства и конкретно каждого крупного чиновника. 99% чиновников в России врут. Причём искренне. Потому что создана такая система, которая законодательно позволяет и даже обязывает врать и скрывать правду. Не верите? Запросите у Росстата какие-нибудь данные. И ваш пошлют. Далеко. Как меня послали. Хотя я – депутат регионального уровня. Но им наплевать. Потому что они – часть системы, а я – нет. И система себя защищает. Силой и ложью. И вот эта ложь является огромным облаком тумана, которое мешает людям жить, работать и принимать правильные решения. Найти тот самый один процент правды и действовать в соответствии с ним очень сложно, когда всё состоит из лжи. И что самое страшное: людей приучили верить во всё это враньё. И у человека шок, когда он узнаёт, что мы никакая не сверхдержава, а находимся по всем показателям, включая зарплату, на уровне той же Нигерии.

— Я думаю, даже спрашивать не надо, почему те же Чехия, Германия, иные страны даже в условиях жёсткого локдауна продолжают более-менее спокойно жить…

— Просто потому, что у них есть экономика, а у нас нет экономики, у нас есть нещадная эксплуатация экономической инфраструктуры, чтобы сиюминутно выжать как можно больше денег, а затем их вывезти из страны.

Недавно чиновничество увидело, что россияне начали копить деньги на счетах в банках. И обрадовалось, и заявило: мол, у народа денег много. Давай вводить новые налоги, в том числе и на вклады. Позиционируют это как достижение экономики. Это не достижение, это позор, убожество работы системы власти. И ведь никто из этих чиновников не признается, кто начал копить деньги в банках. Да никакие не россияне. А российские пенсионеры начали копить! Рост накоплений на вкладах объясняется просто: пенсионеры стали меньше есть, тратить на себя и пытаются хоть сколько-то отложить на чёрный день, даже в ущерб себе. Ещё раз подумайте: у кого формируется денежная масса? Не у 30-40-50-летних, которые тратят деньги на детей-коммуналку-ипотеку! Она формируется у пенсионеров, которые отказывают себе во всём, лишь бы отложить лишний рубль. Бабушки платят коммуналку, покупают себе самый дешёвый хлеб, непонятно из чего сделанное молоко и на этом живут весь месяц, а деньги копят в банке, потому что боятся остаться в нищете.

Я занимался и занимаюсь проблемой «финансовых пирамид» и знаю: вот эти пенсионеры и есть основные клиенты всех этих мошенников. Именно на их счетах оказываются по 300 тысяч, по полмиллиона, которые эти жулики у них и выманивают обманом. А реальные доходы людей падают.

— В качестве иллюстрации: Самарская область заняла 75-е место в стране по невозврату кредитов. Людям нечем отдавать долги…

— Правильно. У рабочих людей денег нет. А часто нет и самой работы.

— И что делать?

— Есть два пути. Один – революция, гражданская война и так далее. Нам он не подходит. Второй – построение гражданского общества. Ежели подонки всегда объединяются и составляют собой силу, то людям порядочным не остаётся иного выхода, как тоже объединяться. Примерно так сказал Лев Толстой. Это и есть единственный выход в нашей ситуации.

Андрей Сергеев, «Тольяттинский навигатор»
Оригинал статьи опубликован в газете «Тольяттинский навигатор», № 7 (568), 12 марта 2021 года
Свидетельство о регистрации СМИ ПИ №ФС 7-4315 от 21.03.07

Источник