Пн
Вт
Ср
Чт
Пт
Сб
Вс

История победы от известного тольяттинского спортсмена Игоря Агишева

02.08.2020 13:35

Моя самая запоминающаяся победа – победа духа, победа над собой состоялась 30 лет назад. 25 октября 1990 года 22 отчаянных сверхмарафонца из разных уголков СССР отправились по дорожке одесского стадиона СКА в рекордно долгий 72-часовой забег.

Ранее ничего подобного в стране не проводилось – только суточные и один раз двухсуточный бег. Неудивительно, что многие, переоценив свои силы, стартовали слишком быстро, а потому были обречены на сход.

Я к тому времени был уже опытным ультрамарафонцем, одним из сильнейших в Советском Союзе, призёром всесоюзных и международных сверхмарафонов. Сделал ставку на максимальную экономию сил и после 12-ти часов бега занимал лишь 15-е место, пройдя 88 км.

Бег заметно усложнял дождь, а также ночной холод. На рассвете выяснилось, что, кроме меня, по беговой дорожке движутся всего пять спортсменов, остальные отдыхают. Я не планировал бежать без сна, но после сеанса массажа в раздевалке вернуться в бег оказалось невероятно сложно, ноги поначалу не слушались. К тому же, организму не хватало энергии для согревания, и только через несколько километров бег помог разогреться.

Решил не спать, сколько смогу, даже питался на ходу. С каждым часом я поднимался на одну строчку выше и к исходу первых суток шёл 6-м, имея за плечами 167 км. Все временные лидеры – «калифы на час» к этому времени сошли с дистанции, и определился реальный лидер – Владимир Глазков из Истры, рекордсмен СССР в двухсуточном беге. На исходе вторых суток он побил свой же рекорд, преодолев за 48 часов 353,6 км. Я проигрывал ему нереально много – 69 км, идя 4-м. Но рекорд подточил силы Глазкова, его стало водить по дорожке из стороны в сторону, лицо побелело, и вскоре сын на руках унёс его, почти без сознания, в раздевалку.

Последующие часы я работал на ликвидацию этого отрыва, потому что понимал, что новых лидеров, самых стабильных бегунов – Дымбрила Жамсаранова из Иваново и Георгия Ермолаева из Риги мне вряд ли суждено достать. В последние сутки стартовали 57 участников 24-часового бега, и на 400-метровом круге стало очень тесно. Судьи и раньше ошибались, недосчитывая нам круги, а тут и вовсе растерялись, когда этот пёстрый караван завертелся в бешеном, как мне показалось, темпе по кругу.

Вторая ночь мне далась нелегко, но я выяснил, что могу неплохо чередовать бег с ходьбой, набирая за час по 6-7 км. Почти все трёхсуточники, кроме лидеров, уже шли пешком, 11 человек прекратили борьбу. Зато Георгий Ермолаев взял прямо-таки бешеный темп, обгоняя даже суточников.

Все с ужасом смотрели на нового лидера. Мой шанс попасть в призовую тройку растаял, как дым, через несколько часов, когда Владимир Глазков неожиданно вернулся в бег и стал уверенно набирать километры. Для меня это был сильный психологический удар.

Последнюю ночь я брёл по дорожке, как в кошмарном сне, меня мутило, ноги заплетались, сознание туманилось. Теперь у меня оставалась всего одна цель – преодолеть рубеж в 400 км. Уверен, поспи я часа два, и смог бы резво побежать. Но меня настигали Михаил Булгару из Кишинёва и Вячеслав Лычагов из Ярославля, и я продолжал терпеть, хотя мой оптимизм и самообладание уже стремились к нулю. За 2 часа 40 минут до финиша мне не хватало до заветного рубежа 24 км. И тут наступил рассвет, последний рассвет, а с ним пришла надежда. Что-то встрепенулось внутри, и я поймал нужный темп! Уже бегуны-суточники мешали мне, занимая внутреннюю, удобную дорожку. За 4 минуты до конца я прошёл отметку 400 км!

Вот что вспоминает победитель того 24-часового забега Владимир Недзвецкий из Архангельска «Да, видок у Игоря был просто никакой! Он был похож на вопросительный знак и с трудом двигался по дорожке. Я почему-то был уверен, что Игорь сойдёт. Но он оказался «железным» и передвигался медленно, но целеустремлённо! Даже в последнюю ночь он почти ни на минуту не уходил с дорожки! Он был практически «зомби» — но выдержал и победил себя! Тогда, в октябре 1990 года, Игорь совершил подвиг (и я не побоюсь этого слова!). И этот подвиг можно сравнить с подвигом Хуберта Пярнакиви 1959 года в легкоатлетическом матче СССР — США в беге на 10 000 метров».

Конечно, приятно, когда тебя сравнивают с легендарным Пярнакиви, сумевшем в состоянии обморока дойти до финишной черты в условиях нечеловеческой жары и влажности, обеспечив тем самым победу СССР в матче. Однако Хуберт мучился всего полчаса, а я … немного дольше. Но как измерить силу подвига? Хуберт после финиша пережил клиническую смерть. Мне повезло, запас здоровья и выносливости оказался велик. Помогли титанические тренировочные нагрузки. Я преодолел 1001 круг по дорожке стадиона СКА (400,6 км), заняв 4-е место, и это, повторюсь, самая моя большая победа над собой! А чемпионом и рекордсменом СССР в 72-часовом беге стал Георгий Ермолаев из Латвии, будущий рекордсмен мира в беге на 1000 миль, с результатом 474 км 815 м. Занявший второе место Дымбрил Жамсаранов и сейчас возглавляет рейтинг среди россиян – 464 км 640 м. Меня за 30 лет смог потеснить в списке лучших с третьего на четвёртое место всего один соотечественник.

После финиша одесситы долго водили меня, как одного из героев гонки, от застолья к застолью. Заснуть смог только вечером, поэтому мой личный рекорд без сна составляет 80 часов. На протяжении десяти последующих дней я с трудом заставлял себя бегать, без конца ел и постоянно зевал.

Источник