Нефть Brent
$75.17
+1.25%
Межбанк
| USD | EUR | RUR |
Покупка (грн.)
| 23.73 +0.28 |
26.0080 +0.3070 |
0.3400 +0.0000 |
Продажа (грн.)
| 23.85 +0.28 |
26.1370 +0.3070 |
0.3420 +0.0000 |
| USD | EUR | RUR |
| 23.73 +0.28 |
26.0080 +0.3070 |
0.3400 +0.0000 |
| 23.85 +0.28 |
26.1370 +0.3070 |
0.3420 +0.0000 |
0Осень везде… Куда ни посмотри, к чему ни прикоснись. Под ногами, над головой, в чашке чая, в стихах, в одежде, в глазах, в настроение, в музыке, в сердце…. Я читаю её в перекличке птичьих стай, в каплях дождя. Я вдыхаю её. Собираю её в букеты. Букеты листьев, запахов, звуков.
Осень везде… Она окутывает романтикой и меланхолией. Она в нас. Соединяет наши души в одну мелодию, в одну песню, в одну любовь….
Желтеть лишь начали березы,
И держат зелень тополя,
Но скоро первые морозы
Обнимут рощи и поля,
Помнут в объятии скрипучем
Природы праздничный наряд,
И остывающие тучи
Огнем последним отгорят.
Утихнут пламенные грозы —
В том увяданье нету прозы,
В нем есть поэзии расцвет.
Ах, октябрь, октябрь… Такой стремительный, такой сочный, такой ароматный в своём золотисто-алом сиянии, с ранними белыми заморозками, с ярким преображением листьев…
Этот месяц всегда был себе на уме. Его часто видели в компании синиц, разгуливающего по пустым полям с потрепанной книгой под мышкой. Он бормотал что-то про «…хорошо под осеннюю свежесть, душу-яблоню ветром стряхать». Временами он сидел на крыше старого заброшенного дома, согревая в руках губную гармошку. А по ночам, под холодными колючими звездами октябрь играл веселые мелодии, в которых почему-то было полно непонятной горечи.
…Он часто блуждал в своих мыслях, не замечая, что длинный вязаный шарф запутался в колючих ветках облетевших кустов шиповника, а отросшие волосы падают на лицо полупрозрачной челкой, закрывая не то пронзительно — голубые, не то пепельно-серые глаза.
Бывали в октябре такие удивительно особенные дни, которые учили нас читать между строк, видеть за тучами солнце, тонко чувствовать происходящее и наслаждаться любой свободной минутой. В такие дни в лужах сияла оглушающая чистота и глубина, в них отражался целый мир; даже казалось: вот-вот и заглянем за самый край света. В такие дни мир наполнялся мягким разноцветным теплом, идущим откуда-то со всех сторон. А может, это была наша внутренняя теплота?
Кружился в лужице листок,
Как маленький кораблик,
Он был растерян, одинок,
Спросила: «Не озяб ли?»
Он замер… Или ветер стих?
И плавно закачался.
Осенних дней приметный штрих.
Ответить мне пытался!
Но ветер, чуть сильней подув,
Вновь рябь по луже бросил…
Все паруса свои раздув,
Умчал кораблик в осень.
В такие дни в едва уловимом шёпоте пряно-ароматных листьев, разлетающихся в неизведанность и неизбежность, можно было расслышать что-то главное. В такие дни мир становился насквозь прозрачным и очевидно понятным, а мы воспринимали всё очень остро, словно бы каждое событие, каждое чувство, каждое слово было только и именно для нас.
В такие дни мы наполнялись умиротворением и спокойствием; впитывали весь мир с его красками, звуками, запахами, вкусами, прикосновениями, впечатлениями, откровениями. Мы находили, наконец, точку равновесия и гармонии. В такие дни мы учились понимать и принимать себя в бесконечном мире и целый мир — в себе.
Все такие же дом и окно,
Лишь безудержным пламенем осени
Столько листьев уже сожжено,
Что кусты в палисаднике сбросили!
Все такая ж стоит тишина,
Даже ветер умаялся к вечеру,
И рябина, степенна, пышна,
Медным светом заката подсвечена.
Все такое ж, да я не такой.
Все как прежде, да ты не такая.
И задернута резкой рукой
На окне занавеска глухая.
Но октябрь всегда был себе на уме…
Он заваривал крепкий горячий чай, но так и не успевал его выпить, захваченный врасплох то первой корочкой тонкого льда, то утренним туманом. И глиняные чашки множились на письменном столе, исчезая под грудой желтых листьев и недописанных стихов. Все-таки, октябрь всегда был неисправимый романтик… Волшебный месяц, последний дерзкий ликующий всплеск перед лицом надвигающейся стужи…
У дней осенних потаённая печаль…
Взгляд молчалив, прохладные объятья…
Последних листьев растрепавшаяся шаль,
Намёк стыдливый на остаток платья…
…Каждое утро октябрь смотрит на свое отражение в зеркале и отмечает, как мало осталось березовых листьев в его некогда густой шевелюре. Как постепенно исчезает бирюза из ярких горящих глаз, уступая место графитовой серости.
Еще несколько дней, и октябрь широко зевнет, потянется и заснет, укрывшись одеялом из опавших дубовых листьев. Во сне он обнимет белые облака, похожие на мягких пушистых барашков. А потом наступит обычное утро, только вместо веселой болтовни синиц в доме появится непривычная тишина, а из окна будет струиться приглушенный жемчужный свет.
Октябрь озадаченно потреплет рыжую бороду, подумает, может, сегодня он проснулся слишком рано? И отправится на кухню. Проходя мимо зеркала, задержится по привычке.
И не узнает свое отражение! Из-под нависших густых бровей на него будет смотреть белобородый старик. Октябрь поежится, по-стариковски закутавшись в теплый свитер, и шаркающей походкой отправится варить кофе… Настанет пора сказать… прощай, октябрь.
С каждым упавшим листом, становится как будто больше воздуха, словно лес распахнул все форточки. Я грею руки о горячую чашку и смотрю на маленькое облачко пара. Я дышу обещанием снега и холодным прозрачным лесом, чтобы внутри тоже распахнулось маленькое окошко и стало немного больше воздуха…
Открываю окно — пусть ветер ворвется в теплую комнату вместе с желтыми листьями и шумом дождя. Пусть холодные капли ударят в лицо, совсем как морские соленые брызги. Пусть волосы превратятся в струны, и ветер сыграет на них тонкую и немного печальную, как сама осень, мелодию. Мелодию, которую никто не услышит, только мое сердце. Пусть губы сами собой сложатся в легкую полуулыбку, и я тихо-тихо, в самое ухо осени, прошепчу о своей любви.
Закатное солнце вспыхнет искрами догорающего осеннего дня, и отправится спать за колючий частокол елового леса. И запахнет совсем по-иному. В сумерках потянет дымом, остывающим теплом и клубящимся под ногами холодом. Постою так немного, в тишине уходящего дня. Подышу на озябшие ладони, пока окончательно не продрогну…
Но есть в этом вечернем холоде особая прелесть. Тайная радость, что где-то совсем рядом есть тепло. Там для меня согрели чай и заготовили плед. А мне всего-то и нужно сделать пару шагов и нырнуть в это тепло с головой.
Поздний вечер. За окном стынет осень,
Посумерничать вдвоем тихо просит,
Разливая лунный свет, словно чай,
Засидится допоздна невзначай…
Но нет! Я постою так еще. Пока темнота не накроет город, а в разорванных облаках не взойдет гладкая и желтая, словно половинка яблока, осенняя луна. Я посмотрю в глаза ночи, вспомнив все бабушкины сказки о тех, кто живет в темноте. И страшно и весело сделается вдруг. Я улыбнусь кому-то неведомому и побегу туда, где меня ждут. А вслед мне будет звучать древняя колыбельная…
Подготовила Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Библиотеки Тольятти»; e-mail:rossinskiye@gmail.com
© 2014-2020, «Осведомитель». Все права защищены.
При копировании материалов прямая открытая для поисковых систем гиперссылка на osvedomitel.com обязательна.
Редакция | Правовая информация | XML
170